Оля, двадцатилетняя студентка, оказывается в кабинете психолога, пытаясь найти выход из трясины собственных эмоций. Её внутренний мир, кажется, полностью захвачен всепоглощающей и неконтролируемой злостью, которая окрашивает каждое её взаимодействие с окружающими. На встречах с терапевтом она методично, с нарастающим раздражением, перечисляет всех, кто вызывает в ней эту бурю негативных чувств. Кажется, нет человека в её ближайшем окружении, который бы не попадал под огонь её критики и гнева. Преподавательница в университете становится первым объектом её ярости – её манера ведения лекций, тон голоса, даже взгляд кажутся Оле пропитанными снисхождением и желанием унизить. Эта фигура олицетворяет для неё несправедливую власть и систему, в которой она чувствует себя беспомощной и неуслышанной. Затем фокус её гнева смещается на тех, кто ближе. Лучшая подруга, с которой, казалось бы, должны быть самые доверительные отношения, раздражает своей пассивностью, навязчивыми советами или просто тем, как она смеётся. Парень, отношения с которым должны приносить поддержку и тепло, превращается в источник постоянного недовольства – его слова, поступки, даже молчание воспринимаются как личное оскорбление или доказательство непонимания. Но самые глубокие и болезненные корни её злости уходят в семейную почву. Рассказывая о родителях, Оля постепенно снимает слой за слоем, обнажая старые раны и нерешённые конфликты. Отец предстаёт в её повествовании как отстранённая, холодная фигура, чьё молчаливое одобрение она безуспешно пыталась заслужить годами, а теперь это выливается в злость на его равнодушие. Мать же, напротив, вызывает сложную смесь любви и ярости – её гиперопека, постоянные тревоги и попытки контролировать жизнь дочери душат Олю, воспринимаются как тотальное недоверие к её способности самой строить свою судьбу. В процессе этих откровений перед психологом вырисовывается не просто портрет вспыльчивой молодой женщины, а картина глубокого внутреннего кризиса. Злость выступает здесь как симптом, как крик души, которая не знает иного способа заявить о своей боли, страхе и одиночестве. Она является щитом, за которым прячется уязвимость, и одновременно мечом, которым Оля неосознанно ранит и отталкивает тех, кто мог бы быть к ней ближе. Её путь на терапии – это медленное и трудное путешествие к пониманию, что за каждым всплеском ярости на конкретного человека стоит невысказанная потребность, непрожитая обида или несбывшаяся надежда. Задача заключается не в том, чтобы подавить эту злость, а в том, чтобы расшифровать её послание, найти её истинные источники и, наконец, научиться выражать свои чувства и отстаивать границы иным, менее разрушительным способом, который позволит ей выстроить более здоровые и искренние отношения с миром и самой собой.